мне повезло, я избавился от опухоли слухового нерва, не заходя в операционную
История началась за несколько лет до установления диагноза акустической шванномы и лечения на КиберНоже. В 2011 году, я, сидя дома, слушал музыку через наушники, и правый динамик вдруг зазвучал неправильно, появился какой-то шум, особенно на высоких нотах, музыка стала глуше справа. Вероятно, правый динамик поломался, подумал я, и наушники как-то надо занести в мастерскую на ремонт. Но этот случай вскоре забылся. Несколько месяцев спустя, это было летом, на даче, я проснулся, услышав пение птиц. Перевернулся на левый бок, к окну, и заметил, что щебетание ушло, и тут же вернулось, когда левое ухо было опять открыто. Так впервые я понял, что что-то не так.
Три года спустя, в 2014 году, слух не улучшался, и уже сформировалась привычка перекладывать телефон во время разговора к левому уху. После отпуска на море, и, естественно, ныряний, чувство заложенности правого уха усугубилось. Решил обратиться к ЛОРу промыть ухо, вымыть «пробку». Однако после осмотра, доктор направил меня на аудиометрию. Аудиограмма подтвердила наличие одностороннего снижения слуха высокой частоты в правом ухе. Возможно причиной было его увлечение в молодости рок-музыкой, или громкие фейерверки несколько лет назад, так подумал, предполагая возможную причину снижения слуха.
Ещё через полтора года, после полёта на самолёте, ощущение заложенности уха усилилось, появилось умеренное, периодическое головокружения. После повторного осмотра у ЛОРа, кроме аудиограммы было назначено МРТ.
По данным МРТ определялась невринома слухового нерва. Первой моей реакцией были страх, паника,»почему я» эти мысли мчались через мою голову все сразу. Моя жена, Ирина, оказала мне большую поддержку в этот момент, она сразу же помогла мне найти информацию в Интернете в попытке лучше понять этот диагноз. Мы нашли много веб-сайтов и начали внимательно изучать моё заболевание и варианты его лечения.
Также я консультировался у нейрохирургов из двух различных центров, которые предложили различные хирургические подходы с разными результатами и возможными побочными эффектами, в том числе повреждением лицевого нерва и постоянная потеря слуха после операции.
Такой подход и уровень возможных рисков для меня был неприемлем, тем более опухоль к тому времени была не очень большая, около 20 мм в диаметре. На мой вопрос об альтернативных методах лечения, нейрохирурги сказали о радиохирургии. Однако в Беларуси, где я живу, аппаратов для радиохирургии ещё нет. Я решил получить «второе мнение» и обратился за консультацией в ближайший и, как я прочитал, оснащённый самым новым радиохирургическим оборудованием, онкоцентр ЦСР Сигулда из Латвии.